Напоенная ядом Горгоны, Алекто
проскользнула змеей в грудь царицы Аматы,
и наполнила ядом царевое сердце,
и безумие стало царице наградой.

Тисифона в Тартаре бичует страдальцев,
устрашая их змеями, крысами, тьмою.
Нелюбовь Киферона зажав в своих пальцах,
недовольная им, и собой, и судьбою.

Их сестренка Мегера, дочь Эреба и Никты,
кривозубая, страшная, злая старуха,
из змеиной прически свисают реликты,
а во взгляде таится смертельность-непруха.

Нет вишневого сада у грозных Эриний,
месть и склоки достались на ихнюю долю,
справедливость и честь защищают богини,
подлецов умертвляя по собственной воле.

Чувство мести безлико и архетипично,
драматично бессилие гнева и злобы,
слишком тесный контакт ранит больно и лично.
Мщенья плод не покинет родную утробу,

раздерет изнутри в ожидании мести,
заполняя собою душевную сферу,
возвышая себя на святом чьем-то месте -
без добра, без любви, без надежды, без веры.

За извечным спектаклем следит Милосердье,
чтобы Месть погасить надо каплю Прощенья.
И за это Стремленье, за это Усердье
посылает Господь иногда Откровенье.