По Ледраку медленно, но неумолимо распространялись слухи, что в Лагденойском лесу  творится что-то странное. Большинство жителей понятия не имело, что именно происходит. Власти говорили о нападениях драконов, а простой люд шептался о каких-то странных мутациях, о генетической трансмиссии фауны во флору… Но ничего конкретного, никаких фактологических подробностей.

Периодически правительство Ледрака призывало жителей бросать все дела, и бежать сломя голову в Лагденойский лес на борьбу с драконами. И народ, разумеется, несся в лес защищать собиров. И люди дрались изо всех сил. И, как правило, побеждали люди.

Но слухи все-таки бродили по Ледраку. Из-за них многие чувствовали себя не слишком  уверенно. На форуме то и дело появлялись темы о несовершенстве Ледрака, о безынициативности властей, о скудности новых изобретений, и о том, что кланы зря  воюют друг с другом, вместо того, чтобы решать неотложные государственные задачи.

 

Как и многие другие, Изимор Трендон давно уже мучался от этой неопределенности. И однажды он задался целью точно узнать, что же именно происходит в лесу. Но чем больше он расспрашивал, тем неопределенней складывалась картина. Наконец, когда Изимор почти отчаялся узнать правду, один портовый бродяжка за ящик Синхельского вина посоветовал найти старую Грунильду. Он предупредил, что старуха ужасно выглядит, и что у нее  отвратительный характер. Но что она знает про лес больше, ем все другие.

 

Грунильда оказалась еще страшней, чем описывал бродяга. Она жила в пустоши, под холмом в землянке. Питалась акридами и диким медом, иногда ей перепадали крохи из котомок путешественников, из жалости бросавших  кусок черствого хлеба нищенке. Грунильда никогда не благодарила за эти куски, а  еще и кричала вслед бранные слова.

 

Старая карга встретила Изимора такой площадной бранью, что у того зазвенело в ушах и потемнело в глазах. Но рыцарь в ответ поклонился ей с приветливой улыбкой  и предложил  угоститься синхельским.

 

- Вы, бабушка, не ругайтесь! Я к вам издалека пришел, и даже если вы драться со мной будете, просто так не уйду. И обижать вас не буду. Наоборот, хочу угостить вас винцом. Посидим, поговорим по-людски. Неужели вы совсем забыли как люди друг с другом общаются?

 

-   Чего ты хочешь, наглец? – поджала губы Грунильда, - Думаешь, это великая хитрость, напоить старуху и выведать у меня страшный Лагденойский секрет?

 

- Откуда вы узнали, что меня интересует именно это? – удивился Изимор.

 

- Ха-ха-ха! Ты такой же дурак, как и остальные. У всех вас фантазии хватает только на бутылку вина или на связку мухоморов, или на пучок конопли. Думаешь, ты тут первый? Если бы я только захотела, у меня был бы уже склад таких бутылок, и копна  канабиса. Но старушка Грунильда давно уже завязала со спиртным и с транквилизаиторами. Мне вполне  хватает Ледракской природы, и моей собственной мудрости.

 

- Гм… эээ… простите, бабушка, - выдавил из себя Трендон.

 

- Жалкий нуб,  флудер и придурок! Идиот! Кретин! Пшел вон! Мне не о чем с тобой говорить.

 

- Я не уйду.

 

- Ну, и черт с тобой, - буркнула старая ведьма, - захочешь жрать, сам провалишь отсюда.

 

Пять суток проторчал Изимор Трендон  возле ее землянки. На шестой  старуха выглянула с первыми лучами солнца из своего земляного дупла, заметила промокшую под дождем скрюченную фигуру, и сменила гнев на милость.

 

- Ладно, так и быть. Глотни своего вина, и пойдем. Сегодня как раз будет полнолуние. Я покажу тебе великую тайну Лагденойского леса. Лучше один раз это увидеть, чем услышать миллион раз, и все равно ведь ты не поверить ни слову.

 

Для своих лет старуха была на редкость проворна, она продиралась сквозь заросли так шустро, что Изимор с трудом поспевал за ней. Он окончательно потерял ориентацию в пространстве, сбил ноги в кровь, и разодрал о сучья холщевую рубаху и новые чесучевые штаны, и уже почти не понимал - зачем и куда они бредут в этой сумрачной чаще. Грунильда шагала молча, сосредоточенно, не оглядываясь, и совершенно не заботясь о том, чтобы он не отстал.

 

Уже почти стемнело, когда она замедлила шаг и буднично предложила:

 

- Дальше иди один. Я уже достаточно этого насмотрелась, не хочу расстраиваться лишний раз. Вдоль этой просеки до старого дуба, там повернешь налево и пойдешь прямо до конца посадок. Иди осторожно, не задевай деревья. Они еще не адаптировались, и кора у них нежная. Каждое прикосновение вызывает в них боль.

 

- А как я попаду назад? – с ужасом спросил Трендон.

 

- Эмбицил! Отсюда нет дороги назад. Ты станешь другим, только и всего. Иди, и сам все поймешь….

 

Изимор Трендон не знал, благодарить ее или проклинать. Завела его старая карга в самую чащу, и теперь вот бросает. Но не успел он принять решение, как  Грунильда зашипела, завертелась вокруг себя, и …. исчезла. Стала невидимой или мгновенно перенеслась в свою землянку?

 

Делать было нечего, отступать некуда. Постепенно мрачнея от надвигающихся отчаянных мыслей о неминуемой смерти, Изимор дошел до старого дуба, потом свернул налево и вскоре заметил, что деревья становятся все удивительнее и страшнее. Они были толстыми и корявыми, скорее напоминали фигуры каких-то невероятных существ, чем растения. Прикоснувшись к коре, Изимор вроде бы ощутил под ладонью движение, словно судорога пробежала по дереву. И еще он услышал стон. Протяжный, внутренний, какой-то глухой, но точно это был стон. Изимор невольно отдернул руку. Он вспомнил, что старуха велела не касаться  деревьев.

 

«Что за дьявольщина здесь творится? -  с ужасом подумалось Изимору, -  Они живые? Они могут стонать?»

 

Он старался теперь не задевать растения, но это получалось плохо, они росли слишком тесно.  Трендону невольно пришлось идти сквозь стон деревьев. Но и вернуться назад он не мог, он просто не нашел бы обратной дороги.

 

Луна уже стояла высоко, когда он вышел из стонущих зарослей на простор поляны. Вернее, это была не поляна, а опушка леса. В голубовато-желтом свете все казалось призрачным. Изимор вздохнул с облегчением. Слава Рэндому! Он вышел из этого чертова леса. Но куда? Где дорога в Илидор? Или в Руины? Или хотя бы в порт?

 

Внезапно он заметил в небе тень. Она стремительно надвигалась на него, и вот уже перед ним,  взрезая когтями землю, приземлился исполинский дракон. Изимор судорожно схватился за рукоять меча, но так и не достал его из ножен. Странное оцепенение напало на героя. Он не мог бы пошевелить сейчас даже мизинцем. Не то,  что сражаться с драконом. Изимор Трендон вынужден был молча смотреть на дракона, поскольку дар речи он тоже потерял.

 

Но дракон и не собирался нападать на человека. Он сложил крылья и заговорил на своем языке. Однако, Изимор прекрасно его понял.

 

- Ты наверно удивлен, что я не боюсь твоего меча и не дышу на тебя огнем? Что я говорю с тобой как равный с равным. Эх… Это самое простое, что я могу тебе объяснить. В священных местах не бывает битв. А эта опушка – священная земля Ледрака. Это своего рода пуповина всего нашего мира. Да, в Ледраке есть Столица и Илидор. Но это места для жизни, для боев. Для храмов, гильдийных зданий, таверн, мэрий и арен.  А это место – священная точка на той чешуйке великого дракона Ледрака, где и был создан весь наш Ледрак.  Видишь ли, у каждого дракона имеется одна особая чешуйка, на которой есть «место бессмертия», совершенная область жизни, точка невозможности. Мы с тобой сейчас как раз в таком месте.

 

Трендон сглотнул и с трудом спросил:

 - Есть что-то, что объяснить еще труднее?

 

- Да, разумеется, - кивнул безымянный дракон, -  невозможно объяснить, как зерно превращается в росток, как почка превращается в лист, как цветок превращается в плод. Есть тайна превращений, которую можно познать лишь на практике, и это дано далеко не каждому.

 

- Не понял. Но продолжай….

 

- Посмотри внимательно на это, - дракон указал крылом на ближайшее  уродливое растение, - что именно ты видишь?

 

Трендон пригляделся, и неожиданно для себя разглядел очертания дракона. Он точно видел мощные лапы, видел скрюченные, деформированные крылья, уже расщепляющиеся на ветви, он заметил даже голову дракона, и более того – он вдруг увидел живой драконий глаз. Дерево смотрело на него взглядом дракона. Блестящий  зрачок и чуть ниже ряд обнаженных драконьих зубов выражали страдание и тоску.

 

- Ужасно! – прошептал Изимор Трендон,- Это мне кажется? Или на самом деле это дерево превращается в дракона?

 

- Все наоборот, - грустно ответил собеседник, - Это не дерево превращается в дракона, это дракон превращается в дерево.

 

- Но зачем? Почему это происходит?

 

-  Во всем мире наступает время эклектики, неминуемых превращений, трансмутаций и генетических модификаций. Драконы наиболее чувствительны, поэтому нас это  коснулось прежде всего. В Ледраке стало больше интриг, чем честных боев. А мы, драконы, всегда предпочитали честь хитрости, поэтому многие из нас постепенно отказываются от битв,  становятся пацифистами. Но дракон не может просто существовать в пассивном, растительном состоянии. Если  дракон отказывается от вечной битвы за свою жизнь, он обречен рано или поздно превратиться в дерево.

 

- Подожди-подожди…  а как же все эти нападения драконов на Лагденойский лес, о которых власти предупреждают население на форуме примерно раз в месяц?

 

- Если б это были действительно нападения! Даже один настоящий, взрослый, боевой дракон способен одолеть целую армию. Нет, это вовсе не нападения драконов на лес. Власти обманывают народ. Драконы летят в лес, чтобы укорениться и осесть тут навсегда. Но в лесу есть только одно место, чтобы драконы могли это сделать. Священная опушка. И за право долететь до нее, драконы готовы биться не на жизнь, а на смерть. Обычно это происходит в полнолуние. То есть, ровно один раз в месяц…. Долетают, увы, не все. Люди ведь не знают, что если пропустить драконов в чащу леса, то они просто превратятся в деревья.

 

- Ты хочешь сказать, что никто в Ледраке не знает об этом?

 

- Знает старая Грунильда. Но она будет хранить тайну.

 

- Почему?

 

- Бедную женщину когда-то предал ее рыцарь. Он предпочел ее объятьям азарт битвы и вкус победы. Может, ты слышал о нем? Это был великий воин. Обозлившись на всех, Грунильда теперь сталкивает людей с драконами, сеет между нами вражду. Это ведь именно она распустила слухи о нападениях драконов на Лагденойский лес. Мы не убиваем ее, потому что надеемся, что перед смертью она все-таки скажет кому-то правду.

 

- Но меня она привела сюда, - растерянно сказал Трендон.

 

- Потому что ты не сможешь отсюда уйти. Это место священно. Здесь все претерпевают превращения. Ты ведь можешь здесь разговаривать со мной. А раньше разве ты знал драконий язык?

 

- Не знал.

 

-То-то и оно. Я сегодня начну свое превращение в  дерево. А ты станешь драконом.

 

- Кем???

 

- Драконом, кем же еще….- устало вздохнул дракон, - то есть, ты забудешь язык людей. Научишься летать и дышать пламенем. Твоя кожа превратиться в чешую, тело вытянется, ноги и руки станут лапами. Это неизбежно случается со всеми, кто хочет узнать тайну Лагденойского леса. Ты не первый, и не последний из людей, кто здесь превратится в дракона. И я не первый и не последний из драконов, кто превратится здесь в дерево. Я вижу, что мое превращение уже началось, мне все трудней  говорить…..  Задавай последний вопрос.

 

- Неужели все деревья Лагденойского леса когда-то были драконами? – ужаснулся Изимор Трендон.

 

- Нет, но многие. Здесь есть драконодубы, дракоели, дракососны. Пролетая над лесом, я видел одну дракоберезовую рощу. Теперь все они будут моими братьями и сестрами. А тебе придется стать одиноким полудраконом. Поскольку для настоящего дракона ты слишком человечен. А драконы никогда не примут в свою стаю  того, в ком есть человеческое. Только если ты станешь драконом до последней мысли…. тогда….  сможешь найти себе друга-дракона… но вряд ли… я так мало успел тебе сказать….

 

До самого утра в Лагденойском лесу раздавались ужасные крики.  Они орали вдвоем, в два истошных голоса . Так сильна была боль трансформации.

 

А днем тот, кто еще недавно был Изимором Трендоном, все кружил и кружил в пустоши над землянкой старухи Грунильды, издавая воинственный драконий клекот.

 

- Жалкий три тысячи сорок восьмой нуб, возомнивший себя героем, - бормотала себе под нос Грунильда, - а чего ты хотел? Узнать тайну и разболтать ее по всему Ледраку? Тайна,  на то она и тайна, чтобы ее никто не знал. Иначе тайна превращается в сплетню…

 

Она подняла с земли камень, и кинула его в дракона как в надоедливую ворону. И снова забормотала:

- Сначала ты долго будешь летать один, но через тысячу лет забудешь, что когда-то был человеком. И тогда ты найдешь других драконов. Они не будут тебе друзьями, но тоска одиночества слегка отступит. Останется злоба на людей за то, что они так мало знают и так ненавидят драконов. И ты будешь воевать за свою свободу, за золото и за  власть. До тех пор, пока битвы не наскучат тебе. А потом ты вернешься на священную опушку Лагденойского леса, в изнеможении опустишься на землю, и станешь дубом. Ха-ха-ха! Был нубом, станешь дубом. Вот и вся твоя жалкая жизнь.

 

А в это время  в Ледракском порту веселый и довольный жизнью  бродяга допивал со своими дружками последнюю бутылку синхельского вина за здоровье щедрого рыцаря Изимора Трендона.