Однажды приехала в Илидор к виконту Измаилу погостить племянница, маленькая графиня Нэнси. Девушке было 16 лет, для своего возраста она была не по годам умна, к тому же страшно любознательна.
Виконт отвел для племянницы шесть комнат в правом крыле замка, но малышка Нэнси предпочитала этим апартаментам чердак или подвал замка. Ей хотелось приключений, она мечтала познакомиться хотя бы с самым завалящим замковым привидением. И она не верила заверениям доброго дяди, что в огромном Илидорском замке нет ни одного привидения!
- Милый дядюшка, вы ведь все время проводите в четырех комнатах: в кабинете, в своей любимой сокровищнице, в столовой, и в спальне. Ну, изредка еще в бальной зале часок поглазеете в лорнет на новых красавиц, и снова к камням спешите. Откуда же вам знать про привидения? – кривила губы юная графиня.
- Детка, неужели мертвецы интересней чем драгоценности? – удивился виконт, - Позавчера мне один перекупщик привез гигантский алмаз. Хочешь, покажу его тебе? О! Это великолепный экземпляр!
- Ах, дядя! Что интересного в камнях? А вот куда попадают души умерших героев Ледрака? Это большая загадка, - Нэнси округлила глаза и заговорщицки понизила голос, - мне недавно ключница рассказывала, что на арене каждый день появляются какие-то загадочные «гости». И что особенно важно – всякий раз под новыми номерами. Ну, разве могут даже самые редкие камни сравниться с этой тайной?
- Молодой девушке пристало думать о женихах…
- А самое невероятное, что в Ледраке вообще нет ни одного кладбища! Ну, как такое возможно, дядюшка, чтобы рыцари ежедневно погибали в боях, и при этом исчезали бесследно? Меня учили физике, а один из законов этой науки гласит: ничто не возникает из ничего, и не исчезает бесследно!
- Нэнси! Почему тебя интересуют такие мрачные вещи? Твоя тетушка, а она всегда была образцовой модницей, недавно купила новую шубку из крокозяблика. Сэр Николас завел гигантского боевого дракона. Уголь повысился в цене. А столичные кузнецы выковали волшебный меч для рыцаря Гонзалеса. Это главные новости Ледрака. Есть еще светские новости - кто на ком женился, кто с кем развелся, кто на кого пошел войной… об этом пишет типография Сигмы.
- Мне надоели эти новости! Что нового в женитьбе или разводе? А войны в Ледраке такое же привычное дело как для шахтера уголь. И вообще, дядя, ты не отвечаешь на вопросы, а только стараешься отвлечь меня. Это нечестно!
Нэнси сердито топнула ножкой и убежала в подвал замка.
Больше часа она бродила по пустым коридорам, вглядываясь в темные места. Но ничего интересного так и не заметила. Только испачкала платье в паутине.
После ужина девочка стала уговаривать ключницу тайно отправиться с ней на арену, чтобы самой увидеть «гостя». Старая женщина боялась потерять работу, и долго отнекивалась. Но Нэнси пригрозила, что если ключница не выполнит эту просьбу, то она пожалуется дяде на ее грубость. Не в силах противостоять желанию юной графини, ключница послала с девочкой своего старшего сына.
Он был на год моложе Нэнси, но старался подражать рыцарям, и даже имел на поясе настоящие кожаные ножны, хотя сабля в них была деревянная. Мальчишку звали Кирюхой, но хитрая Нэнси стала называть его Кириллом. За это парень готов был ей ноги целовать, и любой ее каприз постарался бы выполнить даже с риском для жизни.
Нэнси не опасалась, что дядя обнаружит ее отсутствие. Обычно после ужина он уходил в сокровищницу, где предавался созерцанию камней до самого сна. На всякий случай она запретила Кирюхе закладывать карету, поэтому им пришлось идти пешком до самой Илидорской арены.
Несмотря на решительность, Нэнси явно нервничала. В Илидоре довольно быстро стемнело, от Замка до арены путь оказался не близким. Изо всех подворотен выглядывали темные тени. Возле трактира валялся пьяный бродяжка, фальшиво распевая песню о славном рыцаре Изиморе Трендоне. Около бродяги трое подозрительных типов о чем-то договаривались, возможно делили награбленное.
- Надо было мне надеть мужской костюм, - пробормотала Нэнси, - простолюдины таращатся на меня как на привидение.
- Ваша светлость, они не посмеют вас обидеть, - сказал Кирюха, и шмыгнул носом, - а если осмелятся, я не позволю!
- Пф… я и не боюсь нисколечко!
Несмотря на поздний час на Арене билось несколько пар.
- Ну, и где здесь гости? – нетерпеливо спросила Нэнси провожатого.
- Пока не вижу ни одного. Дело в том, что они чаще появляются на столичной Арене, чем здесь. Но туда идти матушка строго-настрого запретила. Это слишком опасно. В пустоши может случится всякое.
- Так что… Мы зря сюда шли? Отвечай, Кирилл!
- Не знаю, - сказал мальчик. Он очень стеснялся ее, поэтому больше смотрел на песок, залитый кровью, чем по сторонам.
Внезапно к ним направился рыцарь в кристаллических доспехах с арканитовым мечом в инкрустированных алмазами ножнах. С первого взгляда было ясно, что он аристократ.
- Мое почтение, графиня! – рыцарь склонился перед Нэнси в полушутливом поклоне, - Не ожидал увидеть столь юную и прелестную особу здесь в этот поздний час, да еще с таким ненадежным проводником. Что привело вас сюда?
Непроизвольно скривив губы, Нэнси постаралась как можно учтивее ответить барону Сиверсу.
- Мы здесь по делу, но… кажется, зря пришли
- Вот как? И что же это за дело? Может, я сумею помочь?
- Нет, спасибо. Мы уже уходим. И не надо меня сопровождать, я прекрасно доберусь до замка с этим мальчиком. У меня к вам только одна просьба, барон.
- Все что угодно, графиня!
- Не говорите дяде, что видели меня здесь, - Нэнси слегка покраснела, - я не хочу расстраивать его по пустякам.
- Разумеется, я сохраню нашу встречу в тайне. Это так романтично!
Чуть не поперхнувшись от раздражения, Нэнси заторопилась к выходу, но тут Кирюха вцепился ей в руку и прошептал:
- Я вижу одного «гостя», ваша светлость. Вон там, в углу, возле сломанных доспехов. Кажется, он пытается добыть амуницию.
Нэнси стрельнула взглядом в указанную сторону, и решительно заявила барону Сиверсу:
- Впрочем, я передумала! Немного понаблюдаю за боями. Но я не хочу привлекать к себе внимание, а вы своим щегольским видом заставляете всех смотреть сюда. Давайте договоримся, я разрешу вам позже проводить меня, если вызовете на бой вон того здоровяка, и победите.
- Графиня! Вы очаровательны! – усмехнулся барон Сиверс, - Сегодня мне благоволит удача…
Но Нэнси уже не слушала, она устремилась к невзрачной фигуре возле груды сломанных доспехов. Кирюха тащился следом, внутренне жалея, что ввязался в эту историю. Конечно, ему ужасно нравилась эта кокетливая аристократка, но он понимал, что нет шансов завоевать ее расположение.
Гость № 293413 меланхолично перебирал железяки.
Баронесса подошла совсем близко, но не решалась начать разговор. Почему-то сердечко ее стало биться учащенно, а в горле пересохло.
- Эээ… послушай, милейший! – хрипло произнесла она, - Не мог бы ты ответить на несколько вопросов.
- А что я с этого буду иметь? – нагло спросил гость.
- Ну… я дам несколько монет на новый меч.
Гость №293413 заинтересованно обернулся.
- Только если твои ответы будут достаточно интересными, - поспешила добавить Нэнси.
- Спрашивай.
- Ты ведь уже бывал в Ледраке? Раньше? До того как стал… эээ… гостем?
- Ну, был.
- Кто ты? – тихо спросила Нэнси, - Откуда пришел. Зачем?
- Не слишком ли много хочешь, подруга, за дешевый меч?
- Эй, повежливей! Ты говоришь не с трактирщицей, а с графиней, - возмутился Кирюха, сделав шаг навстречу наглецу.
Девушка взмахом руки приказала ему отойти, и снова обратилась к оборванцу.
- Ну… ты получишь не только меч. Может, дам еще монет. Я хочу знать, куда деваются мертвые в Ледраке? Правда ли, что после смерти некоторые рыцари превращаются в «гостей»? И еще меня интересуют привидения…
Она пристально всматривалась в гостя, но не могла понять его реакцию на эти вопросы. Он казался ей проходимцем, прячущим под грязной накидкой цвет своих волос. Лицо у него было словно стерто, или оно менялось так быстро, что Нэнси не могла зафиксировать выражение глаз и очертание губ.
- Слышала о эзеркидах? – спросил Гость №293413.
- Нет. А кто это?
- Эзеркиды чтят смерть и стремятся быть на неё похожими. Они не умирают, а синхронизируются с землёй. Для каждого эзеркида свой пресет… или один реверб и один хорус, но разные уровни посыла. Можно эмулировать некое подобие эзеркида, но настоящий эзеркид всегда узнает подделку.
- Ты эзеркид?
- Непохож?
- Не знаю.
- Ты что любишь? Нойз или металл?
Нэнси задумалась, и неуверенно сказала:
- Я люблю камни. Мой дядя их коллекционирует.
- Камни это неэзервэйв. Это отстой голимый. Гламурный идиотизм.
- А что эзервэйв? – спросила Нэнси, пробуя непонятное словечко языком.
- Ритуальный гудрон в Арашамфе, - не задумываясь выпалил Гость № 293413, - Это реальный эзервейв.
- Ты говоришь непонятно, - занервничала Нэнси, - как это связано со смертью?
- Напрямую! Ледрак нам всем только снится, но во время синхронизации с землей некоторые просыпаются. Не у всех получается. Осилить массу можно только массой. Эзеркиды просыпаются обязательно. Остальные кто как.
- Сниться? Но я ведь сейчас не сплю!
- Ты спишь, хотя не понимаешь этого. Ты спишь самым что ни на есть дриму4им сном, от слов «dream» и «мучать». Тебя все время мучают мечты. Это если уж совсем коротко. Ты будто живешь в мечтах. А значит – практически спишь. Это не настоящая жизнь!
Графиня рассеяно посмотрела на арену, и отметила, что барон Сиверс победно потрясает арканитовым мечом. Сейчас он снова обратит на нее внимание. Времени осталось совсем мало, поэтому она быстро протянула гостю кошелек с монетами и спросила о самом главном.
- От меня скрывают, но я хочу знать, почему в Ледраке нет ни одного кладбища? Где хоронят наших рыцарей? Куда улетают их души после смерти? Кто заинтересован в том, чтобы я это не знала?
Гость №293413 взвесил в руке монеты, вздохнул и глухо сказал:
- Чтобы обнаружить границу живого и мертвого, необходимо избрать иную позицию — вненаходимости. Живой не может знать, где находится предел, за которым следует мертвое, ибо живой расположен по эту сторону, а мертвый — по ту. Ты всегда здесь или там, но тебя нет «между» или «со стороны». Этот хронос междусмертья, или другими словами overtime нуждается в заполнении, которое проблематично, ибо требует напряженного преодоления травматического события и нахождения способов ретроактивной символизации образовавшейся пустоты.
- Чего? – открыла рот Нэнси, - Повтори, пожалуйста, еще разок.
Тут к ним подошел барон Сиверс и надменно поинтересовался:
- О чем нищий оболтус может говорить с племянницей виконта Измаила?
Гость №293413 набрал в легкие воздух и громко заорал:
- Вам нехватает игровых денег? Отправь СМС с текстом *** ник персонажа (например: *** Igrok) на номер *** и получи 500 золота на счёт!!!! Стоимость 1 СМС 6 руб. с НДС
- Ах, ты еще и хамить вздумал?!
Не успела Нэнси заступиться за гостя, как барон наотмашь ударил его арканитовым мечом, и тот, захлебнувшись собственной кровью, рухнул к ногам девушки. Удар оказался смертельным.
Маленькая графиня в ужасе отпрянула от трупа.
- Ходят тут всякие проходимцы, - презрительно усмехнулся барон, - надеюсь, он не запачкал ваше платье?
- Вам доставляет удовольствие убивать слабых? – сурово спросила Нэнси.
Не дожидаясь ответа, она быстро покинула Арену Илидора, и молчала до самого замка, куда барон доставил ее в своей карете.
Кирюхе пришлось бежать за этой каретой, поскольку места ему не нашлось. Примерно на полпути он споткнулся и упал. Когда поднимался из грязи, его сердце захлестнула такая страшная тоска, что парень затрясся от ужаса.
— Да что за ерунда, — пробормотал он невольно, — чего я так боюсь?
— Меня, — глухо, почти неслышно отвечал чей-то голос, — Я тут. И всегда жду тебя.
Ему показалось, что голос доносится из-под земли. Стало вдруг так жутко, так страшно. Прежде ему казалось, что страшнее смерти ничего нет, но этот голос мертвой жизни был даже страшнее смерти. Жизнь и смерть в этот миг слились для Кирюхи в одно. И это одно раздирало его душу на части, и не могло ее разодрать.
На следующий день за завтраком Нэнси была так молчалива и задумчива, что виконт Измаил счел совершенно необходимым свозить ее на заморскую ярмарку в порт. А заодно проверить, какие новые драгоценные камни купцы привезли недавно в Ледрак.
- Я не хочу никуда ехать, - сопротивлялась девушка.
- Без возражений, душа моя! Ты обязательно должна увидеть диковинки, которыми богата ярмарка. К тому же, путешествие по пустоши развеет твою меланхолию.
Нэнси фыркнула, но вынужденно подчинилась.
В карете она совсем не смотрела в окно. Понуро опустив голову, машинально перебирала пальцами кисти узорчатой шали. И сколько дядя ни привлекал внимание Нэнси к красотам пейзажа, она не обратила никакого внимания на дикую красоту Лагденойского леса, на живописные останки руин, на строгие башни пустынного замка.
И только на ярмарке девушка слегка оживилась, разглядывая индийские благовония, флорентийские книги, китайские шелка, венецианское стекло и русские соболя. А французские менестрели даже удостоились от нее пары хлопков в ладоши и одной урановой монетки.
Впрочем, развеселиться ей так и не удалось. Нэнси увидела в толпе нищенку в грязном платье и дырявой вуали. Девушка сосредоточенно перебирала благовония, разложенные на покрывале старого индуса, который отмахивался от нее как от назойливой мухи. Она была немного старше самой Нэнси. И что-то с этой девушкой было не так. Она не казалась безумной, но выглядела как одержимая. Возможно, ее грусть и серьезность тронули Нэнси. Дождавшись пока виконт Измаил принялся торговаться с перекупщиком насчет рубинов, графиня быстро вернулась к прилавку с благовониями и заговорила с девушкой.
- Этот ладан действительно так хорош, как расхваливает продавец?
- Не знаю, - простодушно призналась та, - но он ужасно дорогой. Моих сбережений не хватает, что бы его купить.
- Странно, что ты покупаешь то, в чем не разбираешься, - улыбнулась Нэнси, - наверно кто-то попросил тебя купить немного ладана для жертвоприношения? Я знаю, что его так используют.
Вместо ответа девушка обратила к графине взгляд, исполненный такого отчаянья и тоски, что сердце Нэнси забилось как птица в клетке. И тогда она тихо предложила девушке:
- Давай я помогу тебе купить ладан, а ты расскажешь о своей беде. Тебе станет легче, если расскажешь об этом.
Графиня кинула на покрывало мешочек с монетами. Подобострастно кланяясь и заискивающе улыбаясь, старый индус пересчитал монеты и взвесил на весах несколько кусочков ладана. Потом он завернул их в полотняную ткань и протянул Нэнси.
- Возьми, - сказала Нэнси девушке, - если не хочешь, можешь ничего не говорить. Я понимаю, что говорить о своем горе тяжело.
- Спасибо! – девушка быстро спрятала сверток, - Я расскажу вам свою историю, хотя она вряд ли может кому-то понравиться.
Они отошли от торговца в густую тень дерева, и девушка начала рассказ.
- У меня был жених. Самый прекрасный и добрый парень на свете. Мартин любил меня больше жизни! Мы собирались вскоре пожениться, но однажды меня заметил проезжий колдун, которому всего-то захотелось развлечься с хорошенькой девушкой. Он опоил меня какой-то гадостью, и бесчувственную увез с собой. Мой любимый, конечно, кинулся в погоню. Дело было лунной ночью. Я очнулась, когда Мартин вонзил кинжал в грудь колдуна. И тут я услышала это ужасное пророчество. С диким хохотом колдун прорычал, что жених мой умрет в день нашей свадьбы, и что смерть его будет обратима, пока я не совершу необходимый обряд.
- Что значит обратима? О каком обряде ты говоришь? – с волнением спросила Нэнси.
- Колдун не успел этого сказать. Или не захотел. Он издох с язвительной усмешкой на губах. Но Мартин легкомысленно отнесся к пророчеству, он хотел сыграть свадьбу как можно быстрее. Накануне мне приснился сон, ужасная старуха велела смотреть в оба, чтобы у мертвого свечу не сломали, тогда он во тьме заблудится и своих не найдет. Еще она предупредила, что если свечку сломают, то мне на этом свете придется по всем локациям бродить, а ему на том свете – меж двух миров скитаться. На следующий день во время нашей свадьбы обрушился купол храма, и балка упала прямо на Мартина. Свечка его оказалась сломана. И сам он вроде умер. Но не до конца. Днем Мартин был мертв, а по ночам приходил ко мне и требовал, чтобы я совершила нужный обряд. Но он не мог сказать, что именно надо сделать. И тогда я стала искать того, кто знает про этот обряд. Я обошла весь Ледрак. И когда уже совсем отчаялась, то один бродяжка посоветовал найти старуху Грунильду в пустоши.
Нэнси затаила дыхание. Этот рассказ производил на нее сильное впечатление.
- Я нашла эту ведьму. Перед свадьбой мне снилась именно она. Мы узнали друг друга с первого взгляда. Старуха оказалась страшной и злой. Она жила в землянке и питалась одними бобами, которые росли у нее в огороде. Грунильда не горела желанием рассказывать про обряд. Чтобы хоть что-то узнать, я согласилась два раза в день полоть грядки с бобами. Сорняки там особенные, они вонзались в руки шипами, как будто хотели напиться человеческой крови. А еще эти сорняки обвивали гладкие, сочные стебли бобов и пили сок из них. Каждый день над землянкой Грунильды летал огромный дракон. Он изрыгал огонь на землянку и огород. То ли этот дракон был болен, то ли он просто пугал старуху, но ни разу он не попал в цель. Не знаю, сколько времени я провела там, на этих грядках. Мартин приходил каждую ночь и умолял помочь ему. Он жаловался, что не может больше терпеть метание между миром мертвых и миром живых, что ему хочется упокоиться навсегда. А я все продолжала надеяться, что Грунильда расскажет про обряд. От усталости я перестала быть внимательной, и как-то вместе с сорняком нечаянно вырвала один бобовый стебель. Тут же услышала человеческий стон и страшно испугалась. В тот день Грунильда прогнала меня, как собаку.
- Бедняжка! – вырвалось у Нэнси, - Тебе пришлось так страдать.
- О! Я согласилась бы мучаться всю жизнь, только бы это помогло моему Мартину! – искренне воскликнула девушка.
- Что же случилось дальше?
- Я снова нашла того бродягу, и стала расспрашивать его о Грунильде. Он знал только, что она мстит мужчинам за нанесенную ей обиду. И еще, что дракон кружит над ее землянкой не случайно. Тогда я стала искать того, кто знает драконий язык. Ведь драконы обладают мудростью, которой нет у людей. Представьте, никто в Ледраке не умеет разговаривать с драконами! Никто! Зато я познакомилась с одним удивительным мудрецом из Замка Паладинов, он живет в крохотной хибаре возле Башни Света. Когда я пришла туда, этот дервиш сам рассказал мне все, что со мной случилось. И еще он сказал про бобы. Оказывается, с незапамятных времен это растение считается опорой и лестницей для умерших душ, когда те поднимаются на свет из обителей Аида. Полый бобовый стебель — своего рода переправа, место непрекращающегося обмена между жизнью и смертью. Боб — посредник при переселении душ в бесконечном круге рождений.
В древности святые люди не ели бобов, чтобы избежать смешения жизни и смерти. А старуха Грунильда как раз для того пожирает бобы, чтобы не дать душам умерших рыцарей покоя. Когда в Ледраке кто-то умирает, в огороде Грунильды вырастает очередной бобовый росток. Это душа умершего тянется к небесному свету. Но чтобы эта душа могла достичь покоя, сорнякам надо пить бобовый сок, нельзя поливать бобы человеческой кровью, а самое главное – их ни в коем случае нельзя есть. Души тех, чьи бобы съедены, вынуждены вечно метаться между мирами. Она приходят на Арену в виде гостей, но не могут задерживаться в Ледраке надолго, и снова исчезают в небытии. Они придумывают себе неправдоподобные легенды, чтобы хоть на какое-то время почувствовать себя живыми, и обманывают своими рассказами доверчивых новичков. Они бесчувственны и бессердечны, как бездушные соглядатаи вечности среди живых.
- Так вот кто эти гости! – пробормотала графиня Нэнси.
- Дервиш предположил, что старуха Грунильда сразу сожрала боб моего Мартина, поэтому он и не может обрести покой. И еще он объяснил, что как боб вступает в отношения с Нижним миром, с миром мертвых, как ароматы могут общаться с миром Вышним, миром богов. С другой стороны, боб настолько же принадлежит миру гниения и разложения, насколько ароматы связаны с представлением о сухости и горении. Ладан может соединить темное и светлое души Мартина, и помочь этой душе достичь верхнего яруса небесного чертога.
- Вот зачем тебе нужен ладан!
- Я хочу помочь любимому, - сказала девушка, - из этого ладана надо слепить боб, назвать его именем Мартина, и поджечь такой ладанный боб на огороде Грунильды.
- Почему именно там?
- Где боб родился, там и надо совершить обряд.
- Вот что, - решительно сказала Нэнси, - мы сделаем это вместе. Сейчас ты поедешь со мной в замок, там мы отдохнем до ночи, а потом отправимся в пустошь. Не спорь, так будет лучше. Как тебя зовут?
- Монита.
- Значит, договорились.
Виконт Измаил наконец-то нашел племянницу. Размахивая руками, он спешил к ней, всем своим видом выражая радость.
- Нэнси! Проказница! Ты снова прячешься? Ну, как тебе понравилась ярмарка? Что ты купила?
- Она великолепна! Дядюшка, я так благодарна, что вы привезли меня сюда, - проворковала Нэнси, - Эта девушка моя новая горничная, поэтому она сейчас поедет с нами.
Мимоходом взглянув на нищенку, виконт заговорщицки подмигнул Нэнси.
- Ты даже не представляешь, какое сокровище я купил в свою коллекцию! Четыреста сорок каратов! Чистейший рубиновый идеал!
- Поздравляю! Это будет достойный экземпляр в коллекции.
- Лучший! Это будет лучший экземпляр. Мне сегодня просто сказочно повезло!
До самого замка дядя Измаил расписывал достоинства своего нового рубина, придумывая ему название, решая какому ювелиру заказать огранку. Нэнси больше не хмурилась, она таинственно улыбалась и предвкушала новое ночное приключение.
В этот раз маленькая графиня не стала запугивать ключницу. Она разыскала Кирюху, и велела ему тайком заложить карету, когда все уснут. На случай, если конюх или садовник его заметят, было придумано тайное свидание с бароном Сиверсом, на которое якобы собиралась графиня.
После ужина Нэнси сослалась на головную боль и попросила новую горничную сделать ей горячий компресс. Удалившись в свое крыло замка, они детально обсудили план ночной поездки. Ладанный боб Монита сделала довольно быстро, так как хорошо помнила форму плодов. Она вообще оказалась смышленой девушкой. В чистой одежде стало заметно, какая она хорошенькая. Обе надели темные платья и густые вуали, чтобы в темноте быть незаметными. Нэнси рассказала Моните о своем интересе к приведениям, о разговоре с гостем на Арене. Девушки решили, что их встреча была предопределена самой судьбой.
Совсем стемнело, когда они потихоньку выбрались из замка через окно по веревочной лестнице. Кирюха ждал их на дороге за воротами замка. Нэнси и Монита запрыгнули в карету, он сел на козлы, и все трое помчались к землянке Грунильды. Луна светила в окно кареты, лунные блики дрожали на их лицах. Нэнси было немного страшно и жутко интересно, а Монита выглядела необыкновенно серьезной.
Оставив карету вдалеке от землянки, они пошли пешком к бобовому огороду. Кирюха охранял сзади, Нэнси и Монита крепко держались за руки.
Когда под ногами начали хрустеть сорняки, Монита высвободила свою руку, достала из кармана ладанный боб и шепотом сказала ему:
- Вот мы и пришли, Мартин. Теперь надо разжечь огонь и сжечь тебя. Тогда душа твоя улетит на небо, и ты перестанешь страдать.
- А чем мы будем разжигать огонь? – испуганно спросила Нэнси, - Ведь мы не взяли спички!
Действительно, про спички забыли.
Из темноты показалась призрачная фигура Мартина.
- Монита, ты не одна? – спросил он глухо.
- Это друзья, Мартин. Они здесь, чтобы помочь. Я купила ладан для обряда. Но мы забыли спички. У тебя случайно нет?
- Даже если бы они у меня были, мой огонь не сможет поджечь даже пух.
- Я попробую, - предложил Кирюха.
Он нашел на земле пару твердых камешков, раздобыл сухой бересты, и принялся чиркать камешки друг о друга. Прошло немало времени, прежде чем он умудрился высечь искру. Береста медленно тлела, он нежно дул на розовую полоску, наконец, она загорелась робким огоньком. Нэнси схватила еще несколько кусков бересты и подожгла их от первого.
- Мертвый в росе сварился, в пыли обкатался, по пустоши перекати-полем побежал, - зашептала Монита, подставляя ладанный боб над огнем, - а мой любимый Мартин сейчас в небесный чертог возносится, богу подобным становится, мир живых и мертвых навечно покидает.
- Люблю тебя, Монита! – прошептал Мартин, и его призрачный образ подернулся в воздухе. Он становился все прозрачнее по мере того, как струйка дыма от ладанного боба устремлялась ввысь.
- Я тоже тебя люблю, Мартин! - прошептала Монита, - Прощай, любимый. Лети туда, где будешь ждать меня.
Последний виток дыма уносился в темное небо, когда старуха Грунильда выскочила из своей норы, потрясая кулаками.
- Ах, вы сучьи дети! Что наделали! – завопила она, бросаясь на них.
Девушки метнулись к карете, а Кирюха дождался разъяренную старуху и подставил ей подножку. Грунильда рухнула носом в бобы.
- Помыкай над мертвыми, а над живыми ты не хозяйка! – буркнул Кирюха.
Грунильда бессильно зарыдала от злости в зарослях своего огорода.
Когда они отъехали от землянки, Нэнси задумчиво сказала:
- Я думала, что быть приведением так романтично. А оказывается, они тоже могут страдать.
- Спасибо тебе, - отозвалась Монита, - без твоей помощи душа Мартина не попала бы на небо.
- И тебе спасибо, - вздохнула Нэнси, - благодаря тебе я теперь знаю, где находится Ледракское кладбище. Это бобовый огород Грунильды. Я поняла, откуда приходят и куда уходят гости Арены. А еще я видела самое настоящее приведение.
- Если бы это могло сделать тебя счастливой, - улыбнулась Монита.
- Я ведь нашла друзей. Тебя и Киррила. Вряд ли каждый из нас сумеет забыть эту ночь.
- Да. Такое не забывается.
- Хочешь остаться моей горничной? – с надеждой спросила Нэнси, - Я была бы этому очень рада.
- Прости, но я лучше вернусь домой. Не умею жить в замке.
- Разумеется. Как хочешь. Но ведь мы еще встретимся? Правда?
- Возможно, когда-нибудь.
Девушки задумчиво примолкли.
Карета въехала в Илидор, Монита вышла из нее и растворилась в ночи.
Потом, уже около замка Нэнси попрощалась с Кириллом, взяв с него обещание молчать обо всем, что видел этой ночью. Он молча кивнул, глядя на девушку влюбленными глазами.
Юная графиня вернулась в свою спальню, разделась и легла. Но долго-долго еще не могла уснуть. Уже под утро Нэнси вдруг поняла, что самое главное было не в том, что она видела самое настоящее приведенье, и не в том, что она знала откуда приходят гости, и даже не в тайне Ледракского бобового кладбища. Самое главное заключалось в том, что она теперь точно знала - любовь на этом свете существует!
