Почему, когда люди видят кого-то облаченного в хитон и ни во что больше, они никогда не обращаются к нему и не высмеивают его? Возможно, потому что они считают этого человека матросом и полагают, что смеяться здесь не над чем. Подобным же образом, если видят человека облаченного в столу земледельца или пастуха — а они облачаются в эксомии, заворачиваются в шкуры или кутаются в косюмбы — то это не вызывает раздраженья: они сначала их вовсе не замечают, считая, что стола прилична тому, кто занимается таким делом. Да и наши кабатчики: хотя их видят каждый день распоясанными перед их кабаками, никто над ними никогда не насмехается, но напротив, их подняли бы на смех, если бы они нарядились иначе, считая, что их внешний вид есть нечто присущее тому труду, за который они взялись. Когда же они видят человека в гиматии, но без хитона, волосатого и бородатого, они не считают возможным молчать об этом, они не могут пройти мимо него молча, нет, они подходят к нему, заводят его своими насмешками или бранью, иногда же, напав на него, валтузят его, когда видят, что он не слишком силен и нет никого, кто пришел бы на помощь; они делают это зная, что одежда в которую он облачен в обычае у тех, кого называют философами и кому она в определенном смысле предписана.
Дион Хризостом. I век до н.э. Пер. Т.Г.Сидаша
|